Неточные совпадения
«Для кого же после этого делались все приготовления?» Даже детей, чтобы выгадать место,
посадили не за стол, и без того занявший всю
комнату, а накрыли им
в заднем углу на сундуке, причем обоих маленьких усадили на скамейку, а Полечка, как большая, должна была за ними присматривать, кормить их и утирать им, «как благородным детям», носики.
Она пришла
в экстаз, не знала, где его
посадить, велела подать прекрасный завтрак, холодного шампанского, чокалась с ним и сама цедила по капле
в рот вино, вздыхала, отдувалась, обмахивалась веером. Потом позвала горничную и хвастливо сказала, что она никого не принимает; вошел человек
в комнату, она повторила то же и велела опустить шторы даже
в зале.
Анна Андреевна, лишь только обо мне доложили, бросила свое шитье и поспешно вышла встретить меня
в первую свою
комнату — чего прежде никогда не случалось. Она протянула мне обе руки и быстро покраснела. Молча провела она меня к себе, подсела опять к своему рукоделью, меня
посадила подле; но за шитье уже не принималась, а все с тем же горячим участием продолжала меня разглядывать, не говоря ни слова.
Бирюк бросил пойманную лошаденку посреди двора, ввел мужика
в комнату, ослабил узел кушака и
посадил его
в угол.
В частном доме не было для меня особой
комнаты. Полицмейстер велел до утра
посадить меня
в канцелярию. Он сам привел меня туда, бросился на кресла и, устало зевая, бормотал: «Проклятая служба; на скачке был с трех часов да вот с вами провозился до утра, — небось уж четвертый час, а завтра
в девять часов с рапортом ехать».
Со времени Возрождения талант становится до некоторой степени охраной: ни Спинозу, ни Лессинга не
сажали в темную
комнату, не ставили
в угол; таких людей иногда преследуют и убивают, но не унижают мелочами, их посылают на эшафот, но не
в рабочий дом.
В грязном подвале, служившем карцером, я уже нашел двух арестантов: Арапетова и Орлова, князя Андрея Оболенского и Розенгейма
посадили в другую
комнату, всего было шесть человек, наказанных по маловскому делу.
— Не знаю, была ли здесь келья Пимена, а что именно здесь,
в этой
комнате, была «яма», куда должников
сажали, — это факт…
И Лебедев потащил князя за руку. Они вышли из
комнаты, прошли дворик и вошли
в калитку. Тут действительно был очень маленький и очень миленький садик,
в котором благодаря хорошей погоде уже распустились все деревья. Лебедев
посадил князя на зеленую деревянную скамейку, за зеленый вделанный
в землю стол, и сам поместился напротив него. Чрез минуту, действительно, явился и кофей. Князь не отказался. Лебедев подобострастно и жадно продолжал засматривать ему
в глаза.
Курьер как привез его
в Лондон, так появился кому надо и отдал шкатулку, а Левшу
в гостинице
в номер
посадил, но ему тут скоро скучно стало, да и есть захотелось. Он постучал
в дверь и показал услужающему себе на рот, а тот сейчас его и свел
в пищеприемную
комнату.
После обеда мы сейчас уходили
в свою
комнату, куда
в шесть часов приносили нам чай; часов
в восемь обыкновенно ужинали, и нас точно так же, как к обеду, вводили
в залу и
сажали против дедушки; сейчас после ужина мы прощались и уходили спать.
Когда моя мать уходила
в комнату Чичаговой, старушка Мертваго
сажала меня подле себя и разговаривала со мной по целым часам.
— Соколов привели, ваше высокоблагородие! — сказал он, входя
в мою
комнату, — таких соколов, что сам Иван Демьяныч, можно сказать, угорел. А! Маремьяна-старица, обо всем мире печальница! — продолжал он, обращаясь к Мавре Кузьмовне, — каково, сударушка, поживаешь? ну, мы, нече сказать, благодаря богу, живем, хлеб жуем, а потроха-то твои тоже повычистили! да и сокола твоего
в золотую клетку
посадили… фю!
Шить сама платье не взялась, а отыскала у казначейши крепостную портниху, уговорила ее работать у них на дому,
посадила в свою
комнату и следила за каждым ее стежком.
Мной они обыкновенно располагали, как вещью: они закладывали меня
в тележку, которую я должен был возить, и когда у меня не хватало силы, они меня щелкали; и если я не вытерпливал и осмеливался заплакать, меня же
сажали в темную
комнату, чтоб отучить от капризов.
Но уж тут Степан Трофимович так и вцепился
в него: он схватил его за плечи, круто повернул назад
в комнату и
посадил на стул. Липутин даже струсил.
— Конечно, прежде всего совести своей; а кроме того, тут и обряды очень страшные: вас с завязанными глазами
посадят в особую темную
комнату,
в которую входит ритор.
Когда оба вошли
в кабинет, Порфирий Владимирыч оставил дверь слегка приотворенною и затем ни сам не сел, ни сына не
посадил, а начал ходить взад и вперед по
комнате.
Позовет духовенство,
посадит всех
в гостиной по порядку, кругом, на кресла и начнет потчевать; всем
в ноги кланяется; потом петь заставит, а сам сидит один посреди
комнаты и горькими слезами плачет.
Позвонила Зинаида Федоровна. Она сидела у себя
в комнате,
в углу, с таким выражением, как будто ее
посадили в угол
в наказание.
Но большую часть дня я ничего не делал, а ходил по
комнате, ожидая телеграмм, или
сажал во флигеле мальчика, а сам уходил
в сад и гулял, пока мальчик не прибегал сказать, что стучит аппарат.
Два больших зала, один — столовая, другой — общее помещение для спокойных больных, широкий коридор со стеклянною дверью, выходившей
в сад с цветником, и десятка два отдельных
комнат, где жили больные, занимали нижний этаж; тут же были устроены две темные
комнаты, одна обитая тюфяками, другая досками,
в которые
сажали буйных, и огромная мрачная
комната со сводами — ванная.
Слушаю-с, господин буфетчик. Виноват, сам знаю,
в таком месте и вдруг — куплеты. Не буду больше, молчу. Да. Так вот. Вы меня извините, пожалуйста, господин. Если по-настоящему рассуждать, то я с вами и
в одной
комнате быть недостоин. Кто вы — и кто я! Но вы чувствуете сострадание к человеку, убитому судьбой, и даже не побрезговали
посадить с собой рядом. Позвольте, я вам за это ручку поцелую. Ну, ну, ну, не буду… Не сердитесь, извините.
Вечером, оставшись один
в своей
комнате, Половецкий развернул узелок,
посадил, как делал обыкновенно, куклу на стол и побелел от ужаса. Ему показалось, что это была не та кукла, не его кукла… Она походила на старую, но чего-то не хватало. Ведь не мог же Ираклий ее подделать…
Вернулся граф, весь красный и с мокрыми волосами, из бани и вошел прямо
в седьмой нумер,
в котором уже сидел кавалерист
в халате, с трубкой, с наслаждением и некоторым страхом размышлявший о том счастии, которое ему выпало на долю — жить
в одной
комнате с известным Турбиным. «Ну, что, — приходило ему
в голову, — как вдруг возьмет да разденет меня, голого вывезет за заставу да
посадит в снег, или… дегтем вымажет, или просто… нет, по-товарищески не сделает…» утешал он себя.
На свадьбах, на именинах, на обедах и вечерних столах у никониан Ольга Панфиловна бывала непременной участницей, ее не
сажали за красным столом, не пускали даже
в гостиные
комнаты, приспешничала она
в задних горницах за самоваром, распоряжалась подачей ужина, присматривала, чтобы пришлая прислуга не стащила чего.
«Мне все кажется, что я виноват
в чем-нибудь, что я наказан, как
в детстве, когда за шалость меня
сажали на стул и иронически говорили: «отдохни, мой любезный!»
в то время, как
в жилках бьется молодая кровь, и
в другой
комнате слышны веселые крики братьев.
— Слышал сейчас, — ответил Теркин немного резче и заходил по
комнате в другом ее углу. — То, что я сказал Александре Ивановне, то повторяю и вам, Иван Захарыч: должно быть, не зря арестовали Зверева и
в острог
посадили. Особенно сокрушаться этим не могу-с, воля ваша. Разумеется, от тюрьмы да от сумы никому нельзя открещиваться… Однако…
Он провел ее
в унылую, холодную
комнату и
посадил на диван.
— Ну, он тебя
в передней
посадит. Сам пойдет
в комнаты пирог есть, а тебе скажет: «Останьтесь, милая,
в передней».
Мне все кажется, что я виноват
в чем-нибудь, что я наказан, как
в детстве, когда за шалость меня
сажали на стул и иронически говорили: «Отдохни, мой любезный!» —
в то время как
в жилах бьется молодая кровь и
в другой
комнате слышны веселые крики братьев.
— Ошен корошо! Ошен корошо! — с гневом заговорил Гросс, сверкая своими маленькими глазками,
в которых, впрочем, не было ничего злого. — какой стид! Такие большие мальшики и такие обманщики! Хотели провести менэ, ваш старый наставник! Стид! Срамота!
Посадил на стол неотесанный мужшионка и звал его маркиз! О! Как нехорошо! Как нехорошо! Вас шетыре типерь.
В комнате шетыре угол. Каждый некороший мальшик полушаит по углу
в наказание. Ступайт! Марш! Раз, два, три!
Полковник Манштейн бросился на герцога и держал его, пока не вошли
в комнату гренадеры. Они схватили его, а так как он,
в одном белье, вырываясь, бил их кулаками и кричал благим матом, то они принуждены были заткнуть ему рот носовым платком, а внеся
в приемную, связать. Регента
посадили в карету фельдмаршала Миниха с одним из караульных офицеров. Солдаты окружили карету. Таким образом, пленник был доставлен
в Зимний дворец. Другой отряд гренадер арестовал Бестужева.
Ее насилу отняли у него,
посадили на извозчика и отправили
в первый ближайший дом, где отдавались меблированные
комнаты.
Болезнь шла быстро, приближаясь к роковому концу. Изможденное тело обессилело
в борьбе с надвигающеюся силою смерти, и лишь живой дух боролся до конца, временно даже оставаясь победителем. Во время этих побед — коротких промежутков — Александр Васильевич, по-видимому, поправлялся, его поднимали с постели,
сажали в большое кресло на колесах и возили по
комнате.
— Все будет, Вадим Петрович, — продолжал свои доводы доктор, — только оправьтесь хорошенько, проведите у нас зиму, надо вам снова привыкнуть к зиме
в теплых
комнатах,
посадим вас на гидротерапию… А там подойдет весна —
в усадьбе поживете. Кто знает, быть может, и останетесь.
В это время с Глашею произошла новая перемена: она
посадила мужа с собою
в комнате и начала ему начитывать все, что она любила, что знала и
в чем находила услаждение для своей тоски и пищу для своего любопытства.